Вышла книга о Владимире Путине в современном российском искусстве. Алексей Колобродов. Культурный герой. – СПб.: Геликон Плюс, 2012. – 356 с.

Я стоял на Майдане во время «Оранжевой революции». Не потому что голосовал за них, а потому что было интересно. Ещё интереснее было бы взглянуть на «оранжевые» события глазами разных людей, так сказать, влезть в чужую шкуру. Лучше всего в шкуру людей творческих с их особой оптикой восприятия и обширной палитрой выразительных средств.

Но большое кино про события в незалежной Украине не снимают. Стоящих картин не создают. Да и книг особо не пишут. О наркоманах и менеджерах, цыганах и пингвинах – это вам пожалуйста, а вот о родине молчат, хотя, казалось бы, чего боятся? «Чёрные воронки» списали в утиль. Возможно, события в незалежной Украине людям творческим малоинтересны.

Между тем, литература во все времена была отражением эпохи. Изучать, например, Францию по книгам Флобера и познавательно, и увлекательно. Но времена, а, значит, и нравы, меняются.

В России, собственно, та же история, что и в Украине: не хотят фотографировать эпоху словом. Попытки, конечно, имеются, но тут, делая реверс, богатый арсенал выразительных средств скорее вредит, нежели помогает.

Сугубой аналитики, конечно, тоже не сильно жаждется, но аналитика как таковая для эпохи точно нужна. Эпохи, которую независимо от обстоятельств, событий да и нас с вами определённо назовут «путинской». И это, пожалуй, станет её лучшей дефиницией.

Саратовский критик, журналист и прозаик Алексей Колобродов, пожалуй, одним из первых всерьёз проанализировал «путинскую» эпоху в своей книге «Культурный герой», вышедшей в питерском издательстве «Геликон Плюс» с поясняющим и будоражащим подзаголовком: «Владимир Путин в современном российском искусстве».

Для пущей убедительности – ну и для продаж, конечно – на обложке из картины выглядывает сам Владимир Владимирович, сзади которого видна радуга, отсылая к наиболее успешному роману Александра Проханова, творчество которого Колобродов удачно, по заявленной теме, интерпретирует в эссе «Три П». Вместе с главным героем и ещё одним авторским любимцем Виктором Пелевиным. Последний, кстати, упоминается в «Культурном герое», пожалуй, чаще и убедительнее всего. Можно было бы и его, кстати, на обложку. А сзади вместо радуги – жёлтую стрелу, например. Ну и пару-тройку насекомых на лоб.

Впрочем, вернёмся к заявленной дефиниции подзаголовка – «будоражащий». Книга Алексея Колобродова, безусловно, вышла в нужный момент, словно бочку с пивом подкатили к институту, где только что закончились экзамены. С одной стороны – болотные колонны недовольных, от нацболов до либералов, с другой – «нашисты», «сурковцы», сторонники режима, большая часть которых, похоже, просто не хочет режима нового. Давление нарастает, Россию-матушку распирает, так что самое время вооружиться хорошим манометром. Что и сделал Алексей Колобродов, написав книгу «на стыке двух по-настоящему интересующих его вещей – литературы и политики». Первого в ней, к счастью, больше.

Если раскладывать книгу по составляющим успеха, то с одним из них – актуальностью – у «Культурного героя» полный порядок. Алексей Колобродов поднял тему, действительно, важную, своевременную, и главное – доселе толком неисследованную. Забрался конь на непаханую целину и давай её бороздить, выводя узоры. Узоры вышли занимательные.

Итогом – мозаичное полотно «Путин и мы – глазами краба». Зрение (считай, восприятие) у краба, как известно, фасеточное, сотканное из множества образов и кусков. Так и «Культурный герой» – мозаика вроде бы разных, но из одного центра авторских эссе и рецензий, перемежающихся с рассказами.

Правда, рассказы эти, справедливости ради, во многом публицистичны. Более похожи на зарисовки и очерки. Видимо, поэтому Алексея Колобродва представляют сначала как журналиста и критика, а затем уже как прозаика.

Свойство, которым особенно ценен автор – исключительная восприимчивость, сенситивность. Не только к современным событиям, но и к дням давно минувшим. И как следствие – способность максимально ощутить, сублимировать в текст эпоху. Есть, кстати, такая разновидность глубоководного краба, у которого благодаря экзотическому зрению, существует уникальный инструмент обнаружения света в коротком диапазоне видимого излучения. Сидит такой краб в провинции у Волги и препарирует путинскую действительность, разнося её по своему фасеточному полотну, чтобы выделить то самое светлое рацио.

При этом он лишь регистратор, фиксатор, который не выносит резких суждений и не развешивает ярлыки. Нет, безусловно, диагнозы в «Культурном герое» имеются, но рождаются, пишутся они непосредственно в сознании читателя.

Благо, что автор, хоть и «цапает иногда клешнёй», не переходит в пафосный регистр, не громоздится на лекторскую кафедру, дабы вещать слушателям (а в данном случае – читателям) свои изысканные, рафинированные умозаключения. Колобродов отбрасывает снобизм за ненадобностью. Хотя с эрудицией у него стопроцентно полный порядок. И параллели он проводит точные, меткие, подчас весьма неожиданные, прокладывая мосты из настоящего в прошлое, из России – на Запад, на основе актуального культурного материала. Вот и получается, что Путин – тот же Иван Грозный, а начиналась логическая цепочка с фильма Лунгина «Царь». Будет и Сталин, и Николай I – с историей у автора полный порядок. Да и Робин Гуд появится; наш, родной, говорящий мюнхенскую речь.

Всё это делает текст по-хорошему читабельным, лёгким, но не легковесным, лишённым неуместных заигрываний с персонажами. Кстати, по большей части перечисляемые знаковые персоналии – от Проханова и Лимонова до Пугачёвой и Высоцкого – кажутся именно художественными персонажами. Автор не чурается окрашивать их в «тёплые» или, наоборот, «холодные» тона – вот и выходит, что герои положительные взаимодействуют с героями отрицательными, объединённые фигурой одного ключевого персонажа.

Не зря ведь структура фасеточных откровений во многом идентична. В начале, само собой, заявленный герой – Владимир Владимирович; без него, ясное дело, никуда и никак. Например, «центральный элемент путинской мифологии – «лихие 90-е» и Путин в качестве избавителя». А далее – по заявленной теме. В качестве наглядного материала – «Бумер» Буслова и «Чужая» Адольфыча-Нестеренко. Построение лоскутов, из которых Колобродов сшил цельное полотно, именно таково.

И Путина в нём, на самом деле, не так уж и много. Я бы даже сказал – недостаточно. Да, он как бы присутствует, но лишь частично, скажем так, в отдалении, маячит зримой, но не слишком чёткой тенью. Вполне возможно, что именно поэтому на обложке он лишь выглядывает из-за рамки.

Алексей Колобродов, пустив Владимира Владимировича в поле, ловя на живца, как бы собирает на него пыльцу эпохи, чтобы затем доставить читателю удовольствие.

Удовольствие это, надо сказать, неровное. Написаны материалы в разное время и в разном настроении, а сшиты воедино во многом потому, что сшить надо было. И тут упрямый читатель, как тот ребёнок, скажет: «А где же слон? Хочу слона!». И яростно так затопает ножками. Обещали же мне Путина в современном русском искусстве. А тут, гляди, разговоры о Незнайке и его создателе Носове.

Правда, надо отдать должное – разговоры эти не отпускающие (хорошая пыльца), они не имеют временной привязки, а потому извечны, и автор «Культурного героя» своих дровишек в костёрок подкинул достаточно.

Алексей Колобродов смог увязать воедино лихость времени и его, в общем-то, вязкую аутентичность, безгероичность, меланхолии. Он заснял время, напоминающее всадника, несущегося по пересечённой местности: и лошадь измоталась, и всадник устал, и пыль столбом, но движения-то, собственно, нет, есть лишь его видимость. Присмотреться – и всадник на лошади окажется картиной, висящей на кухне, где всё также ведутся философские беседы. Хоть и сменились герои. На не слишком харизматичных. Но других у нас нет.

В «Культурном герое» нет манерной барочности, как у Ольшанского, или энциклопедичной хрестоматийности, в духе Кантора – всё устроено куда проще. На первый взгляд.

За простотой – обстоятельный материал и чёткая позиция автора, за которую он, что называется, отвечает. Проверить на прочность текст «Культурного героя» весьма просто – перечитайте несколько раз и всё равно найдёте новое, интересное. Краб он такой – с клешнями и панцирем.

В своём недавнем интервью Александр Терехов, который в «Культурном герое», кстати, сравнивается с Фридрихом Горенштейном, заявил: «Я не могу покупать и серьёзно воспринимать книги, в аннотациях которых есть слова «сатира», «гротеск»… «Путин»». Что ж, возможно, прочитав книгу Алексея Колобродова, Терехов мог бы пересмотреть своё мнение.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>